Убить демиурга! - Страница 127

127

– Коридор? – сглотнул Садовник, смотря куда-то сквозь нее.

– Да, я в него случайно угодила, когда к стене в зале прислонилась. Ходила там, ходила, смотрела. Странное место, как улитка стенки заворачиваются. Но интересно, как в музее. Залюбовалась и сама не заметила, как упала, – отчиталась девушка, пытаясь определить реакцию мужчины на ее абсолютно честную историю, звучащую хуже самого завирального вранья.

Однако тот, похоже, поверил. Прочистил осипшее горло и заметил:

– В храме в кольцо свернут лишь Жертвенный Путь, где приносят жизни в дар Сарстисару. Коридор полон мест приношения жизней, то есть ловушек, и до конца их может пройти разве что сам верховный жрец, укрытый милостью бога, как его плащом… – Садовник снова покосился на плащ Ники и осекся, поперхнувшись словами.

Девушка улыбнулась и погладила колючий плащ. Да, конечно, Сарстисар был богом Садовника, но коль плащ подарили с барского… хм, божественного плеча лично ей, то отдавать его фанатикам на сувениры девушка не собиралась. Самой пригодится, хотя бы вот от ветерка спастись, а то и дождик, того гляди, соберется, будет чем укрыться.

– Значит, случилось обыкновенное чудо, – констатировала Вероника, вспоминая Альрахан, слияние с сознанием пробудившегося и мыслящего мира, всеохватность и совсем юное любопытство «новорожденного».

– Чудо, – повторил Садовник и неожиданно успокоился.

В конце концов, если он не желал идти на поводу у интриганов верхушки узарской власти, так почему с такой же ситуацией должен мириться бог? Его алтарь собрались использовать в угоду амбициям. Разумеется, Сарстисар был волен вмешаться. Богам тоже не чужды симпатии к смертным. Если ему, Садовнику, пришлась по душе занятная девушка, то и Сарстисару она могла понравиться настолько, чтобы он спас ее.

Пока сбивчивые, но в целом верные мысли проносились в голове, у Садовника ужасно зачесалось запястье. Мужчина потер руку. Зуд не унимался. Тогда Садовник закатал рукав, сдвинул наруч и замер, разглядывая кожу.

Привычная, как родинка, старинная татуировка – лезвие без рукояти, знак посвящения Сарстисару – изменилась. Теперь у клинка появилась рукоять и гарда простая и практичная, назначением коей была защита не только руки, но и самого клинка от косого удара на излом.

– Я – меч Сарстисара, – шепнул Садовник и благоговейно поцеловал тату.

– Мм? А что, были сомнения? – удивленно моргнула девушка, вспоминая прочувствованную речь о том, что ее спутник – посвященный бога.

– Был лезвием, стал мечом, – поправил Садовник. – Тем, кто следует воле Сарстисара, выбирая дорогу без указания из храма, самостоятельно. Совесть меча – бог в душе.

– Поздравляю, – сказала Ника, она все равно не понимала восторженной радости человека. Наверное, чтобы понять такое, надо быть истинно верующим, а сходить один раз на экскурсию по Жертвенному Пути для постижения взаимоотношений Сарстисара с паствой недостаточно. – И что дальше?

– А? – Трезвый аналитический ум пока отказывался служить хозяину, сосредоточившему все внимание на новом тату.

– Мы снова в степи, без лошади и повозки. С водой, правда. – Ника указала на висящую на поясе мужчины фляжку. – Куда пойдем дальше? Тебе нужно назад в храм или постараемся добраться до реки, как собирались поначалу?

– К реке, – определился Садовник. Прежде чем ответить, он на пару мгновений замер, будто совещаясь сам с собой. И то верно! Чего бы не поговорить с умным человеком?

– И где у нас река?

– Там. – Провожатый повернулся на северо-запад так уверенно, будто имел в голове GPS-навигатор, и зашагал вперед.

Девушке не оставалось ничего иного, как закутаться в плащ и последовать за ним.

Окровавленные лохмотья вместо одежды немного напрягали, но сдирать их с себя и путешествовать в одном нижнем белье, фактически с подарочком Сарстисара на голое тело, было еще хуже. Нет, конечно, Ника была благодарна за плащ, понимала, что бог – это тебе не магазин модной одежды, но все-таки.

– Мог уж и рубашку пожертвовать в пользу воскрешенных! – буркнула себе под нос замучившаяся жертва.

Нежная кожа под чистошерстяным плащом чесалась. Зудела она и в тех местах, где кровь на остатках одежды начала подсыхать и приклеиваться к телу. Да еще какая-то не кусачая, доставучая мошкара так и норовила пробраться под плащ и исследовать испачканную рванину.

Серая, застиранная рубаха свалилась прямо на голову девушки. На этот раз где-то там наверху никто не хмыкал. Там самым возмутительным образом ржали впокат. Почему-то девушке показалось, что бог немного… пьян? С другой стороны, если его Дни Схождения что-то вроде терронского Нового года или дня рождения, то имеет право праздновать, как душе угодно. Вон итальянцы, кажется, старую мебель из окон выкидывают, а Сарстисар рубашечкой и плащом, бывшими в употреблении, ограничился.

– Спасибо! – вежливо поблагодарила Ника и остановилась для перемены туалета.

Правда, ни ошметки нормальной одежды, ни старая, хоть и чистая мужская рубаха на это громкое название претендовать в полной мере не могли, но все-таки. Кое-что в любом случае лучше, чем ничего.

Комок окровавленных лохмотьев, содранных с истинным наслаждением, полетел в траву. Их место заняла рубашка – длинная, почти до колен. А вроде бы сидящий на корточках Сарстисар не казался громадиной. Или это модель попалась удачная, для ношения навыпуск? Подвязав ее чудом уцелевшим в ловушке-мясорубке ремешком от брюк, Ника скатала верх плаща и за рукава закрепила на талии, изобразив нечто вроде длинной юбки.

127